Русская психологическая мысль второй половины XIX - начала XX века социокультурные корни

Страница 1

Духовная жизнь русского общества была тесно связана с общим ходом развития западной культуры. Вместе с тем она отражала своеобразие социоэкономической истории народа. К середине XIX века осознание необходимости коренных реформ в российской действительности пробудила работу мысли во всех слоях тогдашнего грамотного населения России -и столичного, и провинциального.

Главным был вопрос об освобождении от крепостного рабства миллионов российских крестьян. Потребность в его безотлагательном решении нарастала, и одновременно росло желание осознать своеобразие русского народа. “Не зная народа, можно притеснять народ, кабалить его, завоевывать, но освобождать нельзя”, - писал Герцен.

Все стороны русской жизни, ее истории, языка, быта, традиций стали предметом широкого публичного обсуждения.

Процесс реформирования общества захватывал практически все его группы. Отсюда и всеобщее стремление к самопознанию, к рефлексии по поводу своих национальных качеств.

На перепутье реформ Россия должна была решить, как ей двигаться дальше. Резкое изменение социальной ситуации, связанное с коренными реформами жизни народа, кардинальным изменением привычного уклада, поставили проблему осознания и предсказания возможных реакций народных масс на эти изменения. Общество, и прежде всего его образованная часть, старалось осмыслить свое прошлое, понять истоки традиций, происхождение положительных и отрицательных качеств народа.

Для психологии это было связано с попытками осмыслить русский менталитет, выделить и описать психологические особенности русского народа, изучить “национальный характер”, или, как тогда говорили, “народную душу”. Под этим подразумевались главным образом установки, ценности, верования, общие для всего общества. Часто в понятие “народной души” включали также и язык, являющийся родным для представителей данной нации, а также наиболее распространенные мифы, легенды, былины, традиции.

Этнопсихологическая программа Н. И. Надеждина Первая попытка осмыслить национальный характер русских людей не умозрительно, но опираясь на конкретные сведения о нем принадлежала философу Н.И. Надеждину. В 30-х годах он издавал журнал “Телескоп”, где опубликовал взбудоражившее общество “Философическое письмо” П.Я. Чаадаева, полное негодования по поводу национального самодовольства и духовного застоя, что имело для издателя журнала и автора письма печальные последствия. Чаадаева объявили сумасшедшим, Надеждина -выслали. Работая в Русском географическом обществе, Надеждин предложил программу широкомасштабного описания силами самих русских людей “наблюденных и замеченных” особенностей народа всюду, “где только чуется Русь”. При этом имелись в виду “разбор и оценка удельного достоинства ума и народной нравственности, как оно проявляется в составляющих народ личностях”. Программа была разослана по различным губерниям, и добровольные собиратели сведений из числа учителей, лекарей, чиновников, священников направляли в Общество сотни рукописей, где описывались умственные и нравственные особенности жителей великой империи.

В числе материалов были характеристики языка, быта, особенностей материальной культуры, в которых осели сведения о психическом складе и менталитете русского человека, его “идолах и идеалах”.

Подъем национального самосознания Поражение в Крымской войне существенно активизировало национальное самосознание. Об этом свидетельствовал хлынувший поток работ фольклористов, этнографов, бытописателей, историков. В этих работах, дававших обильную пищу для размышлений “чем крепка Русь?”, звучали раскаты давних споров о России и Западе, о том, имеется ли у России, по слову Тютчева, “особенная стать”? И пойдет ли ее народ, униженный властью, обрекшей страну на военное поражение, таким же путем, что и другие, цивилизованные страны, опередившие Россию в своем технико-экономическом развитии.

Подъем национального самосознания вызвал взрыв интеллектуальной энергии в различных сферах культуры. Этой энергией создано приобретшее всемирную славу великое искусство. Оно обнажало сложность и коллизии душевной организации людей в ставшем зыбким и неопределенным социальном мире.