Русская психологическая мысль второй половины XIX - начала XX века социокультурные корни

Страница 2

Творения Достоевского, Льва Толстого и других художников пронизывает тончайший психологический анализ мотивов поведения, корней социального зла, истоков аморализма, разрушительной силы произвола, самоценности личности.

Наряду с расцветом искусства, этот период ознаменовался крупными успехами России в сфере науки. В европейском естествознании происходили революционные события. Успехи физики, химии, биологии изменили картину природы. Фундаментальные открытия в различных областях обусловили технический прогресс, доказав тем самым способность научных идей радикально воздействовать на жизнь общества. Вера в высокую ценность этих идей как инструмента изменения мира воодушевила вышедшее на историческую арену новое поколение русских интеллектуалов-естествоиспытателей.

Пройдя учение на Западе, русские натуралисты отныне занимают лидирующие позиции в ряде дисциплин, прежде всего -в химии и биологии. Убеждение в спасительной роли науки стало могучим социальным мотивом в борьбе за новую Россию.

Два направления в проблеме человека Ткань национального самосознания включала в себя различные направления во взглядах на предназначение русского народа, на рабство и свободу человека. Их конфронтация имела социоэкономическую подоплеку. Одни выражали интересы обездоленного русского мужика, другие - правящего строя, идеологи которого ратовали за выход из крлзиса путем либеральных реформ.

Оба направления, сосредоточившись на проблеме человека как особой целостности, где телесное и духовное нераздельны, трактовали эту нераздельность с радикально различных позиций: антропологической и теологической. У истоков каждой из них стояли выдающиеся мыслители. У первой - Николай Чернышевский, у второй - Владимир Соловьев. Они заложили в России традиции человекопознания, исходя из противостоящих друг другу способов осмысления природы личности.

На взрыхленной ими почве рождались в дальнейшем учения, развивавшие их исходное идейное содержание в новых социокультурных условиях и соответственно запросам логики научного творчества.

К антропологическому принципу Чернышевского восходит русский путь в науке о поведении - от Сеченова до Павлова и Ухтомского. К теологическому принципу Соловьева восходит концепция “нового религиозного сознания” в трудах Н.А. Бердяева, С.Н. и Е.Н. Трубецких, С.Л. Франка и др. И новое учение о поведении, и апология “нового религиозного сознания” являлись плодами русской мысли - двух ее мощных течений: естественнонаучного и религиозно-философского.

Динамика обоих течений нашла отражение в представлениях о человеке, складывавшихся в то время в русском общественном сознании. Те, чьей интеллектуальной активностью выстраивался образ, прежде чем занять собственную, противостоящую другой, идейную позицию, испытали неудовлетворение этой другой. Чернышевский и Павлов были воспитанниками духовной семинарии, Ухтомский - духовной академии. Знание о человеческой душе, которое было ими почерпнуто в религиозном обучении, позволило им в дальнейшем отчетливо увидеть слабые стороны своих оппонентов. Когда учитель Владимира Соловьева П.Д. Юркевич, возражая Н.Г. Чернышевскому, указывал, что человеческая душа открывается субъекту не иначе как во “внутреннем зрении” (интроспекции), Чернышевский не стал даже спорить со своим критиком, заметив, что “всю эту премудрость можно найти в семинарских тетрадках”. Что касается самого Соловьева, то, начиная творческий путь в качестве студента-естественника, он в дальнейшем становится слушателем лекций Юркевича и подает прошение об отчислении его с физико-математического факультета. Соловьева не могла удовлетворить формула Чернышевского, согласно которой “философия видит в нем (человеке) только то, что видит медицина, физиология, химия”.

Мысль Чернышевского и мысль Соловьева устремлялись в трактовке психического устройства человека к разным полюсам. Первый - к естественным наукам, второй - к религии. При всей глубине расхождений между ними Соловьев преклонялся перед личным мужеством Чернышевского, тем достоинством, с которым он встретил неправедный суд над ним и наказание за мысли и убеждения.