В.С. Соловьев и формирование лидеров новой психологии

Страница 1

Одной из центральных фигур в духовной жизни России того времени по праву можно считать В.С.Соловьева (1853-1900) не только по значительности того, что им сделано, но и по огромному влиянию, которое он оказал на виднейших ученых того времени, влиянию, которое и после его смерти не ослабело и сказалось в творчестве многих русских мыслителей и художников (в частности, в поэзии символистов).

Соловьев не оставил законченной системы. Тем не менее именно его искания во многом и сделали проблему нравственного начала в формировании личности человека, проблему воли одной из главных для отечественной психологии того периода. В их обсуждении принимали участие не только психологи и философы, но и педагоги, историки, юристы. При этом необходимо отметить, что хотя Соловьев и был убежденным приверженцем христианской философии, его воззрения лишены того догматизма, который она приобрела у некоторых его последователей.

Соловьев как бы обозначил кульминационную точку того поворота в мышлении, который произошел в конце 80-х гг. прошлого столетия и который знаменовал собой признание высокой значимости религиозной жизни и некоторое разочарование в единодержавии науки и в особенности естествознания. Он считал, что трансцендентальный мир, или всеединое целое, или Бог имеет непосредственное отношение к человеку, который занимает срединное положение между безусловным началом, или всеединым целым, и преходящим миром явлений, не заключающим в себе истины. Эта концепция возлагает на человека очень важную и сложную задачу, ибо через него идет путь повышения и развитие бытия, одухотворение мертвой материи, которая, пройдя через среду человеческого духа, совершается только по одному пути - по пути личного нравственного совершенствования, ради которого свободная воля должна делать постоянные усилия. Таковые становятся реальной силой, если к ним присоединяется воздействие свыше, т.е. то, что в религиозной жизни именуется благодатью.

Следует, однако, иметь в виду, что именно в эти годы складывался духовный облик тех, кто вышел на историческую авансцену в следующий период существования психологического сообщества в нашей стране. И здесь следует вновь обратить взор на влияние, которое исходило от могучего таланта Владимира Соловьева. Он, как отмечалось, создавал совместно с Гротом журнал “Вопросы философии и психологии”, издававшийся Московским психологическим обществом. Он возглавил философский отдел в Большом энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, опубликовав в нем свыше 120 статей. На трудах Соловьева и близких к нему мыслителей, на журнале, словаре, представлявших философско-психологическую панораму эпохи, воспитывались молодые умы, в том числе и умы тех, кто впоследствии сделал свой выбор в пользу психологии. Назовем здесь три имени: Д.Н. Узнадзе, Л.С. Выготский, Б.М. Теплов.

Молодой грузин Узнадзе защитил в немецком университете диссертацию о русском философе Соловьеве. Впоследствии Д.Н.Узнадзе - выдающийся грузинский психолог советского периода. Он создал крупную школу, теоретико-экспериментальные исследования которой базировались на понятии об установке и ее различных модификациях.

Студент юридического факультета Московского университета Выготский, работая над своим первым трактатом, темой которого стал шекспировский “Гамлет”, размышляя о “подземном” смысле трагедии, сверял свои мысли с тем, что было сказано об этом в ряде работ В.С.Соловьева. Очевидно, что эти работы были изучены молодым Выготским. Приведем лишь один пример: “Все происходящее в мире, - писал Соловьев, - и в особенности в жизни человека зависит кроме своих наличных и очевидных причин еще от какой-то другой причинности, более глубокой и всеобъемлющей, но зато менее ясной. Представление жизни как чего-то простого, рассудительного и прозрачного прежде всего противоречит действительности. Оно не реально. Ведь было бы очень плохим реализмом утверждать, например, что под видимой поверхностью земли, по которой мы ходим и ездим, не скрывается ничего кроме пустоты. Такого рода реализм был бы разрушен всяким землетрясением”. К этому суждению Выготский добавляет: “трагедией”.